Ратибор Новгородец [= Богатырская застава] - Нуждаев Александр (бесплатные онлайн книги читаем полные версии .TXT) 📗
Муромец обитал в небольшом домике на отшибе. Все эти две недели он пил без просыпу. Во всяком случае, когда в его калитку постучали, Илья пребывал в состоянии жестокого похмелья. С утра не успел подлечиться, и теперь за это расплачивался. Со стоном Муромец сполз с лавки, раскрыл дверь и выполз во двор, цепляясь за все стенки на пути и сопровождая сей процесс нелицеприятными высказываниями в адрес невежи, осмелившегося побеспокоить его в такой момент.
Увидев лицо старого друга, Ратибор ахнул.
— Илья! — воскликнул он. — До чего ты себя довел? — С этими словами Леший воздел руки к небу.
Муромец поморщился от громкого голоса, а потом до него дошло, кто пришел к нему в гости.
— Ратибор? — пробормотал он, все еще не вполне проникаясь происходящим. — У тебя похмелиться нет?
— Не держу, — гордо сказал Ратибор. — Зато есть кое-что получше.
С этими словами он подошел к Муромцу вплотную, положил ему руки на плечи и что-то зашептал. Подосён стоял сбоку и наблюдал за происходящим большими удивленными глазами.
С лица Ильи Муромца исчезала похмельная синюшность, заплывшие глаза становились по-прежнему ясными, и даже спутанная борода сама расчесалась и улеглась ровной волной. Когда Ратибор кончил шептать и отошел, Муромец уже снова смотрелся богатырем.
— Ратибор! — радостно заревел он. — Какими судьбами? А я тут вот сижу, понимаешь, — ни к селу ни к городу добавил Илья.
— По делу приехал, по делу, — улыбнулся Леший. — В последнее время без дела на двор-то не выхожу. Не засиделся ли ты в Киеве?
— Слов нет, как засиделся, — засопел Муромец. — Владимир пеняет — богатырь, мол, а ничего путного до сих пор не совершил. Тебя, между прочим, в пример ставит. Вот, говорит, Ратибор Леший вместе с тобой пришел, а уж сколько всего нагородил. Нет, я на тебя обиды не держу, не сомневайся. Просто скучно.
— Вот я и хотел предложить развеяться. Дело предстоит пустяковое, начать да кончить. Всего-то навсего отыскать оружие Перуна, чтобы помочь князю одолеть Трехглавого Змея. И все это за два месяца.
Муромец вместо ответа нахмурился, затем приложил ко лбу Ратибора свою ладонь.
— Так и есть, — печально сказал он. — На солнце перегрелся.
Леший тихо зарычал, но от оскорбительных слов сдержался.
— Да ничего со мной не сделалось, друг! — сказал он. — Это и в самом деле нужно.
— Кому? — спросил Илья.
— Князю, — ответил Ратибор. — Я же сказал — Змея одолеть надобно.
— А тебе? — Муромец бесцеремонно ткнул друга в грудь пальцем.
— И сам не знаю, — горестно вздохнул Леший. — Раз сам вызвался, значит зачем-то нужно. Только я пока не знаю, зачем.
— Вот это другое дело, — удовлетворенно сказал Илья. — Когда выезжаем?
— Чем скорее, тем лучше, — то, что друг так быстро согласился, обрадовало Ратибора. — Сейчас сможешь?
— Я сейчас все смогу! — крикнул Муромец уже откуда-то из дома. — Хоть горы своротить, хоть что!
— Это ты его так заколдовал? — восхищенно спросил Подосён.
Леший помотал головой.
— Это он сам так обрадовался. Настоящий богатырь, — он наставительно поднял палец к небу, — от безделья злиться начинает. Или тосковать, как Муромец. А еще, заруби себе на носу, настоящий богатырь никогда с пустыми руками в дальнюю дорогу не отправляется. Так что лети сейчас щукой-птицей к себе да собирайся. Как соберешься — встретимся здесь.
— А ты?
— Я все свое ношу с собой, — усмехнулся Леший.
Когда Ратибор вошел в избу, Муромец уже заканчивал укладывать все необходимое для дальней дороги в объемистые чересседельные мешки.
— Конь твой не надорвется? — насмешливо спросил Ратибор, оценив размер мешков.
— Нет, — ответил Илья, аккуратно кладя поверх всего кольчугу. — Он у меня двужильный. Я не рассказывал, как дрались мы однажды с печенегами, а я в яму попал? Что, в самом деле не рассказывал? Тогда я уж думал — конец мне пришел, а Бурушка мой, — лицо Муромца приняло совершенно ему не свойственное почти нежное выражение, — одним прыжком из той ямы высигнул! Со мной на спине, конечно. Так-то вот. Слушай, а что это ты там делаешь?
Ратибор тем временем отыскал небольшой походный котелок, налил в него воды прямо из умывальника и теперь озирался по сторонам. Наконец, его взгляд упал на дверь маленького чуланчика.
— Что у тебя там? — спросил Леший, показывая подбородком на дверь.
— Да пусто, — удивился Муромец.
Ратибор кивнул, решительно распахнул дверцу ногой и вошел в чуланчик. Заинтересованный Муромец втиснулся за ним.
Внутри было темно и очень тесно. Даже нетолстый Ратибор еле-еле умещался на крошечной площади, а уж вдвоем с могучим Ильей… Но новгородец как-то ухитрился сесть, положив котелок с водой себе на колени.
Поводив над темной поверхностью воды ладонью, Ратибор принялся неразборчиво шептать. Постепенно вода в котелке нагрелась, а потом вдруг закипела, да так бурно, что чуть не выплеснулась на пол. Леший стремительно вскочил, насколько это вообще было возможно в чуланчике, и поставил котелок с кипятком на пол.
— Ты что, щи решил варить? — еще больше изумился Муромец. — Так мог бы и в печке. Волхвовать-то зачем?
— Да нет, — Леший раздраженно махнул рукой и осторожно потрогал пальцем бок котелка. Было уже не так горячо. — Просто заклятья перепутал. Они же все составлялись в незапамятные времена, а тогда люди по-другому говорили. Тут не смысл, тут сами слова запоминать надо. И вот с этим-то у меня постоянные неприятности. Ладно, сейчас меня не отвлекай.
Сосредоточившись, Леший некоторое время молчал, припоминая точные слова нужного заклинания, потом снова принялся шептать. Поверхность воды засветилась неяркой голубизной, а затем в ней появился учитель Ратибора в колдовской наук
— Помню, конечно. Такое не забывается, — ответил тот. — Да, это служба, так уж служба. Задал Владимир задачу своим богатырям. И чует мое сердце, что и ты в это дело каким-то боком вляпался.
— Я вызвался это исполнить, — мрачно сказал Ратибор, чуть не плюнув с досады прямо в котелок.
— А тебя зачем понесло? — удивился Волх.
— Не знаю. Язык сам повернулся.
— Ну что же, раз так получилось, пусть так и будет. Скоро отправляешься?
— Думаю, завтра.
— Хорошо. Дам тебе на дорогу два совета. Первое — вытребуй у Белояна книгу, что у древлян добыли. Чую, пригодится она тебе еще не раз. Второе. Где-то в лесу севернее Киева живет старый неклюд. Говорят, он много всего знает. В том числе, может быть, и дорогу к этому чудо-оружию. А уж как его самого найти — это ты у тамошнего лешего поспрошай. Слыхал я, вы с ним большие приятели.
Изображение Волха померкло, а еще через мгновение вода в котелке снова стала просто водой.
— Ну что же, — сказал Ратибор, выходя из чуланчика и потягиваясь. — Теперь, во всяком случае, мы знаем, куда нам идти. Подожди пока, я схожу к Белояну. Древняя книга в дороге не помешает.
— Не помешало бы нам и Перуну поклониться перед дорожкой, — Илья, несмотря на то, что крещен был в чужой вере, исконных богов уважал.
— И это верно, — согласился Ратибор, выходя из дома.
Наутро, хорошенько выспавшись и наевшись, как и подобает настоящим богатырям перед дальней дорогой (эти слова Ратибор повторил за утро раз не меньше пяти), три всадника выехали по дороге, ведущей в Новгород. Впереди Ратибор, как самый главный, за ним Муромец, и думать забывший про недавнюю скуку и обиду, и замыкающим — Подосён. Несмотря на свои семнадцать, парень во многом остался ребенком, так что сейчас он был просто счастлив, что едет совершать подвиги в компании своего лучшего друга и друга своего лучшего друга… да, путано получается, но все равно хорошо.
Леший его радости не разделял. Нет, нельзя сказать, чтобы начинающий волхв унывал при мысли о предстоящих делах. Просто он очень хорошо понимал, что на нем и его спутниках лежит ответственность. А уж это слово он очень часто слышал от своего наставника. Несмотря на то, что свои знания Волх Всеславьевич применял в основном в походах (в чем весьма преуспел), он был также великим знатоком обязанностей волхва. И потому постоянно талдычил Ратибору: «Всякое дело есть ответственность. Чем больше дело — тем больше ответственность. Мы, волхвы, самое большое дело делаем — за порядком в мире следим. И ответственность на нас больше, чем на ком бы то ни было». Вот как. А когда Леший, утомленный такими речами, осмеливался протестовать, говоря, что сам-то Волх не особенно следит за мировым порядком и тяготится лежащей на нем ответственностью, учитель злился и начинал ругаться непонятными, но тем не менее обидными словами.
